Исторический бэкграунд Каталонии

Этот династический брак соединил два враждующих королевства: некоторое время спустя, когда взбалмошный Энрике помер, Исабель унаследовала Кастилию, а Фернандо в свое время стал королем Арагона, сменив на этом посту своего папу Хуана Второго Арагонского. Несмотря на номинальное объединение, государства продолжали быть фактически независимыми друг от друга, и предстояло пройти долгий и кровавый путь насильственного внедрения однородности, прежде чем возникло нечто, что можно было называть Испанией. Этот исторический бэкграунд объясняет и нынешнее стремление Каталонии к независимости, и даже гордость и щепетильность испанских идальго в вопросах чистоты крови: все это выросло не на пустом месте и имеет вполне внятные уходящие корнями вглубь веков обоснования.

Каждый из Их Католических Величеств правил своим государством, но они советовались между собой и принимали важные решения совместно. Когда Исабель умерла в 1504 году, Фернандо не позволили управлять Кастилией официально - предусмотрительная Изабелла не дала ему прав на корону Кастилии. Королевой стала их дочь Хуана, получившая впоследствии прозвище Безумная. Хуана была выдана замуж за Филиппа Бургундского, прозванного Красивым. Этот Филипп приходился сыном императору Максимилиану Первому (который правил Священной Римской Империей Германской Нации) и Марии Бургундской, дочери небезызвестного Карла Смелого (который всю свою жизнь раздавал военные оплеухи французам и только потом его убили). Поскольку другие дети, предшествовавшие Хуане, умерли, то именно Хуана стала королевой Кастилии после смерти матери. У ее отца Фернандо, однако, остались функции регента, поскольку он хорошо разбирался в политической кухне Кастилии, имея богатый опыт со-управления двумя королевствами. Хуану, впрочем, дела государства, видимо, не сильно интересовали. Она страстно любила своего мужа Филиппа, и кто знает, что было бы дальше, но тут Филипп скоропостижно умирает в возрасте 28 лет, и бедная Хуана, психика которой и без того не отличалась стабильностью, окончательно съехала с катушек, совершая поступки, неприемлемые даже для средневековья. Тогда папа, недолго думая, (а может наоборот - тщательно все взвесив), запер ее в замке Тордесильяс, где она и провела остаток своих дней, изолированная от мира в течение сорока шести последующих лет, до самой своей смерти в довольно почтенном возрасте.

Сначала именем Хуаны управлял ее папа, а после его смерти короны и Кастилии, и Арагона перешли к сыну Хуаны и Филиппа Карлу. Это уже был самый настоящий Габсбург и по происхождению, и по внешности. В Испании Карл получил имя Карлос и номер Первый, а затем, когда умер его дедушка Максимилиан, Карла избрали императором Священной Римской Империи, и уже как император он именуется Карлом Пятым.

Так в одних руках оказались поистине гигантские территории, включая Нидерланды - наследие бабушки Марии, Германию и Австрию с Тиролем - наследие дедушки Максимилиана, часть Италии вместе с Сицилией и Сардинией и Арагон - наследие дедушки Фердинанда, и Кастилию вместе с Гранадой - наследие бабушки Изабеллы. А также Америку, уже открытую к тому времени и как следует завоеванную.

Одним из ярких впечатлений от Барселоны остались букинистические книжные магазины. Почему-то я никак не могла найти нормальный большой книжный магазин с новыми книгами, типа Feltrinelli или подобных в Италии. Приложение Maps Me сообщало мне о книжных магазинах, я туда шла, с трудом находила, и все они оказывались букинистическими! Правда, мне потом разъяснили, что большие книжные магазины находятся в больших торговых центрах. Но не во всех, места знать надо. Один из таких центров как раз имеется на площади Каталонии, и вот туда в следующий раз я обязательно зайду! В букинистическом же я купила прекрасную книгу по истории Испании от Изабеллы и Фердинанда по семнадцатый век включительно, и вот из нее-то и почерпнуты сведения, изложенные в этой статье.

Барселона, прекрасная и ужасная

Первое, что встречает путешественника, приехавшего не из Шенгенской зоны, - это гигантская очередь на паспортном контроле. Аэропорт Барселоны огромен, активность его велика. Людская река, изгибаясь между ограждениями, перемещается себе потихоньку, пока не упирается в управляющего потоками человечка, а уже он направляет тебя куда следует. Но зато пограничник, убедившись, что твоя виза в порядке, быстро ставит тебе штампик, и ты уже здесь - на этой стороне.

А если хочешь сразу начать получать впечатления, то езжай в город на метро. Метро в Барселоне разветвленное, многие линии метро пересекаются с линиями железнодорожными. Иногда сверху ты можешь и не заметить вокзала, зато внизу по указателям легко попасть на нужную тебе железнодорожную платформу.

Готический квартал

Время от времени узенькие улочки ручейками впадают в гигантские площади. Здесь ты можешь вздохнуть спокойно и наконец увидеть небо. Ты невольно думаешь о том, что эти площади, наверное, тоже раньше были приспособлены под что-нибудь полезное: под рынок или, например, под место для аутодафе. Для этого нужно много места, особенно когда сие мероприятие из устрашительного и грозно карающего превратилось в способ отпраздновать что-нибудь государственное. Королевскую свадьбу, например.

Саграда Фамилиа, Гауди и Субиракс

А внутри она похожа на Аватар. Там потрясающий свет, который рассказывает историю рождения, любви, предательства и трагической смерти. Это волшебный, неземной свет. А на тот случай, если мы не понимаем язык света, нам приходит на помощь язык скульптур. У храма два основных фасада - Фасад Рождества и Фасад Страстей. Первому соответствует холодный синий и зеленый, а вот второй пронизан горячим красным, будто языками пламени, будто потоками крови. И скульптуры. Они рассказывают всю историю от начала и до конца. Я не помню, кто скульптор Фасада Рождества: там счастье, покой, плодородие и надежда. Фасад Страстей убийственно жесток, но он даже не вопит от боли. Он смирился и молча ждет смерти. От боли вопит зритель - если, конечно, присмотрится и впустит в себя волшебство скульптуры, приправленное волшебством света. Автором скульптур этого фасада является гениальный и очень плодовитый каталонский художник Жозеп Мария Субиракс.

Стиль Субиракса очень узнаваем. Когда мы были в Ситжесе, что в сорока минутах езды на поезде от Барселоны, то мы жили в гостинице-музее. Там было выставлено много работ Субиракса, и все они очень своеобразны. Мне кажется, скульптор экспериментировал с передачей эмоций при помощи геометрии, и как мне кажется, добился желаемого. Ну и как результат - я запомнила его имя и фамилию. Правда, чтобы не ошибиться в фамилии, мне пришлось придумать мнемоническое правило: Субиракс == зовиракс. Лекарство от герпеса. Так-то!

Христофор Колумб, корабли и море

В Барселоне есть памятник Колумбу. Видимо, Церетели с его проектом гигантского Колумба задвинули просто потому, что в Европе этих Колумбов - как гуталина на гуталиновой фабрике. Вот и пришлось срочно менять концепт и делать из ихнего Колумба нашего Петра. Барселонский Колумб стоит на высоченной колонне и смотрит в море. Христофор Толстая Кишка - так мог бы пошутить врач, потому что он не Колумб никакой, а Colon. Так его зовут по-испански, во всяком случае - по-кастильски.

Порт и корабли отлично видны с горы Монжуик, из крепости. Крепость оставляет впечатление чего-то огромного, мощного и пустынного. Там стоят гигантские пушки и тоже смотрят в море, подобно Колумбу. Море - это не только торговля и ловля рыбы. Это еще и война, и пираты, и Великая Армада...

В городе Ситжес имеется городская легенда про девушку, которая отразила нападение пиратов, выстрелив в них из пушки. Девушку звали Текла, и ее считают святой. Какие страны - такие и женщины. У нас-то все больше про коней на скаку и горящие избы, а вот у них - про пиратов и стрельбу из пушки. Что для кого актуально, такие и легенды.

Монсеррат, иезуиты и настоящие каталонские мужчины

Здесь, на Монсеррат, получил просветление некий военный по имени Игнатий Лойола. А потом создал монашеский орден, который стал силой похлеще масонов (Говорят, иезуиты давно и прочно окопались в Ватикане. Вы знали, что нынешний папа Франциск - тоже иезуит?) Здесь хоронили вице-королей Арагона. Сюда приходят люди пешком, отправляясь в паломничество. И действительно, здесь нужно провести не один день, чтобы походить по горам, подышать этим воздухом, пропитаться энергетикой. Здесь имеются и гостиницы, причем, говорят, на любой вкус и кошелек. А еще тут в монастыре наличествует хор мальчиков. Собственно, наличие хора мальчиков в монастырях - это не новость, но говорят, здесь какой-то особенный сильно распиаренный хор. Они ездят по миру и поют вместе со звездами типа Каррераса и Доминго. Нам не повезло - эти мальчики были в отъезде. Но зато приехали другие, которые тоже пели, и это было божественно.

Паэлья и сангрИя - местные специалитеты

Что до местных специалитетов, то в Барселоне надо кушать паэлью и пить сангрию. Пить сангрию особенно прекрасно в жаркий день, она замечательно освежает! А паэлья - это не для слабаков. Это блюдо, как следует из названия, готовится в сковородке. И эта сковородка - большая! Поэтому паэлью заказывают минимум на двоих, а лучше - на троих. Можно и на четверых, но тогда порцию хочется удвоить. У меня был смешной случай в ресторанчике в Ситжесе, когда я пыталась делать заказ на кастильском языке. Я решила, что в Испании тренирую испанский (то есть кастильский), и лучшего случая не придумаешь.

Мы долго выясняли с официантом размер порций. Поскольку я знакома далеко не со всем набором бытовой лексики, то приходилось соображать буквально на лету. В конце концов мне удалось объяснить, что же нам - таким загадочным - надо, не переходя на привычный английский. Наверное, нас посчитали за очень странных людей, но всем было весело.

Хочу ли я вернуться в Барселону? Безусловно, хочу. У меня остался незаконченным квест по книжным магазинам. Я не нашла ни одного магазинчика с товарами для рукоделия, как это ни прискорбно. Я хочу снова в Готический квартал. Мне нравятся местные соборы - они еще не опопсели, как это происходит в Италии, и все еще пользуются настоящими свечами, а не электрическим суррогатом. И я хочу, наконец, выяснить: Христос на парашюте - это гениальная инновация Гауди или все же местный специалитет?

Но главное - я хочу сюда вернуться, зная исторический бэкграунд. Чтобы осознанно смотреть на здания и площади и понимать, кто такие эти люди, которые кто равнодушно, а кто надменно взирают на прохожих с постаментов различных памятников. Я не хочу, чтобы мне это рассказывал какой-нибудь экскурсовод, пусть даже самый лучший. Конечно, какая-то часть информации при этом запомнится, но она не будет встроена в систему, а будет валяться в недрах памяти в хаотично-мозаичном порядке. Чтобы представление об окружающей действительности было функциональным, оно должно быть системным: сначала должен образоваться хотя бы каркас, вокруг которого затем можно будет возводить стены, а уже потом на них будут вешаться декорации.

Я хочу вернуться, говоря на их языке. Пусть это будет не совсем их язык: кто сказал, что дело ограничится только Каталонией? Меня давно манили Гранада и Андалузия, воспетые Федерико Гарсиа Лоркой.

Ночи, колдующей ночи
синие сумерки пали.
В маленьких кузнях цыгане
солнца и стрелы ковали.
Плакал у каждой двери
израненный конь буланый.
В Хересе-де-ла-Фронтера
петух запевал стеклянный.
А ветер, горячий и голый,
крался, таясь у обочин,
в сумрак, серебряный сумрак
ночи, колдующей ночи...